Неточные совпадения
— Ну, знаешь, «
волков бояться — в лес
не ходить».
— Никого я
не боюсь, — повторила она, — и этого вашего
волка — страсти, тоже!
Не стращайте напрасно: вы напустили на себя, и мне даже вас
не жаль!
— И дети тоже
не боятся, и на угрозы няньки «
волком» храбро лепечут: «А я его убью!» И ты, как дитя, храбра, и, как дитя же, будешь беспомощна, когда придет твой час…
Дуня стояла в недоумении… «Чего же ты
боишься? — сказал ей отец, — ведь его высокоблагородие
не волк и тебя
не съест: прокатись-ка до церкви».
—
Волка бояться — в лес
не ходить! — с усмешкой заметила Настасья Филипповна.
Но воображение мое снова начинало работать, и я представлял себя выгнанным за мое упрямство из дому, бродящим ночью по улицам: никто
не пускает меня к себе в дом; на меня нападают злые, бешеные собаки, которых я очень
боялся, и начинают меня кусать; вдруг является
Волков, спасает меня от смерти и приводит к отцу и матери; я прощаю Волкова и чувствую какое-то удовольствие.
— Да-с, сударь! Нехорошо! А еще великан!.. Оставьте меня; старый заяц
волков не боится, пускай его съедят! — и с этим Николай Афанасьич, кряхтя, влез в свою большую крытую бричку и уехал.
— Чего же нам
бояться?
Волки сюда
не заходят.
Старик
не боялся смерти, и я походил на собаку, которая неожиданно наскочила на
волка и поджала хвост.
— Ну да! Посмотри, — продолжал Минин, указывая на беспорядочные толпы казаков князя Трубецкого, которые
не входили, а врывались, как неприятели, Троицкими и Боровицкими воротами в Кремль. — Видишь ли, Юрий Дмитрич, как беснуются эти разбойники? Ну, походит ли эта сволочь на православное и христолюбивое войско? Если б они
не боялись нас, то давно бы бросились грабить чертоги царские. Посмотри-ка, словно
волки рыщут вокруг Грановитой палаты.
Надя. Наладила одно!
Волка бояться, так в лес
не ходить.
Мурзавецкая. Тебе всё
волки мерещатся — пуганая ворона куста
боится. А меня ты куда ж? Да нет, уж лучше в
волки запиши; я хоть и женщина, а овцой с тобой в одном стаде быть
не хочу.
— Эй ты, косой глаз, ты и
волка не боишься?
— И
волка не боюсь, и лисицы, и медведя — никого
не боюсь!
— Да завтра к полудню. Будь осторожен, Саша,
не доверяй. За красавцем нашим, того-этого, поглядывай. Да… что-то еще хотел тебе сказать, ну да ладно! Помнишь, я леса-то
боялся, что ассимилируюсь и прочее? Так у волка-то зубы оказались вставные. Смехота!
Боясь ли
волков, или желание убить себя пришло внезапно и неотвратимо и
не позволило далеко уйти — матрос застрелился в десятке саженей от костра: странно, как
не слыхали выстрела.
Правда, появились уже и
волки в окрестных лесах, изредка и воют тихонько, словно подучиваясь к зимнему настоящему вою, изредка и скотинку потаскивают, но людей
не трогают, — однако
боится их матрос, как никогда ничего
не боялся.
Ездить верхом потому необходимо, что только конского следа зверь
не боится; охотники уверяют, что если подъедешь к приваде на санях и, еще хуже, подойдешь пешком, то
волки и лисы перестанут ходить на притраву.
Волк боится даже лучка, как говорит народ, то есть
боится, когда человек замахнется на него, как будто хочет лукнуть, бросить что-нибудь, и редко случается, чтоб
волк в первое мгновение
не отскочил от человека.
— Ну, вздор, вздор!
Волка бояться — в лес
не ходить. Что? проиграл? Ставь еще!
Драч совесть выдает свою за образец,
А Драч так истцов драл, как алчный
волк овец.
Он был моим судьей и другом быть мне клялся;
Я взятки дать ему,
не знав его,
боялся;
Соперник мой его и знал и сам был плут,
Разграбя весь мой дом, призвал меня на суд.
Напрасно брал себе закон я в оборону:
Драч правдой покривить умел и по закону.
Тогда пословица со мной сбылася та,
Что хуже воровства честная простота:
Меня ж разграбили, меня ж и обвинили
И вору заплатить бесчестье осудили.
Эх, царица!
Бояться волка —
не ходить и в лес!
Что толковать, когда царевна Ксенья
Помолвлена!
Жмигулина.
Волка бояться — в лес
не ходить. Далеко ль тут, мигом добежишь. Только
не засиживайся!
— А что? оставаться и заночевать в поле! — сказал богослов и полез в карман достать огниво и закурить снова свою люльку. Но философ
не мог согласиться на это. Он всегда имел обыкновение упрятать на ночь полпудовую краюху хлеба и фунта четыре сала и чувствовал на этот раз в желудке своем какое-то несносное одиночество. Притом, несмотря на веселый нрав свой, философ
боялся несколько
волков.
А ты пока молчи,
Умей скрывать обиду; дожидайся.
Он
не уйдет никак от наших рук.
Я сторожа к нему приставил, знаешь,
Павлушку; он хоть зайца соследит;
Волк травленый, от петли увернулся.
Он из дьячков из беглых, был в подьячих,
Проворовался в чем-то; присудили
Его повесить, он и задал тягу.
Теперь веревки как огня
боится.
Хоть висельник, да только бы служил.
Ну, и писать горазд, мне то и нужно.
Да мы еще с тобою потолкуем.
Куда пойдешь отсюда?
Волка бояться, в лес
не ходить!
Бальзаминова. Ступай.
Волка бояться, в лес
не ходить!
Особенно кошки ему завидовали: они очень
боятся воды и, когда идет дождь, должны сидеть дома, и погулять
не приходится. Встретил
волка лысый судья и тоже похвалил его...
Григорий Иванович. Ах, да! Ну конечно, ну конечно… Скажите ей, мамаша, чего она
боится? Ведь я же
не волк и
не троглодит. Тащите ее сюда, мамаша!
Мальчик стерег овец и, будто увидав
волка, стал звать: «Помогите,
волк!
волк!» Мужики прибежали и видят: неправда. Как сделал он так и два и три раза, случилось — и вправду набежал
волк. Мальчик стал кричать: «Сюда, сюда скорей,
волк!» Мужики подумали, что опять по-всегдашнему обманывает, —
не послушали его.
Волк видит,
бояться нечего: на просторе перерезал все стадо.
Но Патапа Максимыча бесшабашный
Волк не на шутку
боялся.
— Сучьев нарубим, костры зажжем,
волки не подойдут: всякий зверь
боится огня.
—
Волка бояться — от белки бежать, — сказал Патап Максимыч. —
Не ты первый,
не ты будешь и последний… Знаешь пословицу: «Смелому горох хлебать, робкому пустых щей
не видать»?
Бояться надо отпетому дураку да непостоянному человеку, а ты
не из таковских. У тебя дело из рук
не вывалится… Вот хоть бы вечор про Коновалова помянул… Что б тебе, делом занявшись, другим Коноваловым стать?.. Сколько б тысяч народу за тебя день и ночь Богу молили!..
Мильтон был близко от
волка, но, видно,
боялся схватить его, а Булька, как ни торопился на своих коротких ногах,
не мог поспеть.
В начале зимы, когда лошадей дохло много, собаки так хорошо отъелись, что
волки их
боялись, и они
не подпускали
волков к пиру; но потом, когда все лошади переколели, голод собак стал ужасен, и
волки пошли рвать их.
А меньшой сказал: «А я слыхал —
волков бояться, в лес
не ходить; да еще: под лежачий камень вода
не потечет. По мне, надо идти».
—
Волка бояться и в лес
не ходить, — проповедывал ему Горданов.
«Да, что же случится? — спрашивал я себя, возвращаясь. — Кажется, всё пережито. И болел я, и деньги терял, и выговоры каждый день от начальства получаю, и голодаю, и
волк бешеный забегал во двор полустанка. Что еще? Меня оскорбляли, унижали… и я оскорблял на своем веку. Вот разве только преступником никогда
не был, но на преступление я, кажется, неспособен, суда же
не боюсь».
—
Не боюсь ни
волков, ни татей, ни тьмы, а покойников
боюсь.
Боюсь, да и шабаш! Братцы православные, молю вас коленопреклоненно, проводите меня до деревни!
— Я тебе вот что скажу, православный… — говорил Артем сиплым тенорковым полушёпотом, глядя немигающими, словно испуганными глазами на охотника. —
Не боюсь я ни
волков, ни ведмедей, ни зверей разных, а
боюсь человека. От зверей ты ружьем или другим каким орудием спасешься, а от злого человека нет тебе никакого спасения.
— Гадкий Митька! — ворчал сердито мальчик. — Если б
не он, я бы
не заблудился… И что подумают папа, Лидочка, Юрка, особенно Юрка, который поручился за нас папе! И потом, как найдет он, Бобка, дорогу домой? А в лесу вечером, должно быть, жутко! Может быть, даже
волки бродят и… и… леший! Митька говорит, что лешие существуют. Правда, папа и Лидочка умнее Митьки, но, может быть, папа,
боясь испугать его, Бобку, говорит, что нет леших, а Лидочка — слепая, если и встретит лешего, то все равно
не увидит его.
— Очень простую вещь. Тратить свою красоту, молодость и ум так, чтобы"и
волки были сыты, и овцы целы". Жить с прохладцей и, — протянул он, — ничего
не бояться.
—
Волков бояться — в лес
не ходить. Впрочем, это зависит от вашей воли, вы можете остаться при перспективе читать книги из вашей собственной библиотеки и няньчить детей вашей богатой сестры.
— Что ты
не спишь, Володя? — спросил я его. — Надо вам сказать, мы жили с ним как добрые братья. — Сердце у меня что-то
не на месте, — отвечал он, — сильно замирает,
не до сна. Что за вздор!
Не волков же
бояться, да русалок-снежурок, что бегают по озеру.
— Чего это ты, добрый молодец, от красной девки, как от серого
волка, в сторону мечешься, ладком даже
не поздоровавшись?.. И с чего, спросить надо, ты спесивишься? Али
боишься, что голова твоя боярская от поклона отвалится?..
— Ну что ж
волк? Ты что ж пужаешь. А я небось
не боюсь, — говорила Грушка, и, забывшись, она, думая о
волке, клала ягоду за ягодой, и самые лучшие
не в кружку, а в рот.